Триста боевых вылетов. За что Евграф Селиванов получил звание Героя

«Ты, Маруся, не беспокойся», – герой Советского Союза Евграф Селиванов каждую свободную минуту писал жене с фронта. Эти старые письма отца жительница Анапы Лариса Власова иногда достает из комода. Снова перечитывает и снова плачет. Мать бережно хранила послания, а вот мужа после Победы так и не увидела…

А он воевал с ноября сорок первого. Почти триста раз вылетал на боевые задания. Трижды тянул на аэродром на подбитом самолете. Был награжден пятью орденами, и каждый в высоких штабах «срезали» с представления. Командовал эскадрильей, полком. Стал легендой штурмовой авиации. Был ведущим будущего маршала. По каким-то причинам был снят с должности. И во второй раз представлен к званию Героя в марте сорок пятого. Посмертно.

Небесный тихоход

И все же им с матерью повезло. Война подарила им две встречи с отцом. Первую – в марте сорок второго на железнодорожном вокзале Свердловска. Они ехали на поезде к бабушке, а он возвращался из госпиталя в часть. Несколько минут случайного счастья… А во второй раз, в сорок третьем, когда ему дали короткий отпуск перед новым назначением.

Отец, наконец-то, добился перевода на фронт. Ему предстояло переквалифицироваться с У-2 на Ил-2. Закончились несколько месяцев «почтовой» службы. Начиналась современная авиация, о которой он мечтал всю жизнь.

Эта мечта в свое время круто изменила его судьбу. В 1936 году, когда уже бушевала война в Испании, 25-летний рабочий металлургического комбината круто меняет свою биографию, окончив Ульяновскую авиационную школу. Потом – служба инструктором в аэроклубах. Научившись сам, он учил летать других…

Войну они встретили в Калуге. Жена Мария с тремя детьми была эвакуирована в Сибирь. А он всё никак не мог попасть на фронт. И только в конце ноября 698-й ночной бомбардировочный полк был переброшен под Москву.

 «Кукурузники» были незаменимы в ночных бомбардировках, когда нужно было пройтись чуть ли не по головам фрицев и точно сбросить бомбы на их тыловые объекты. И для связи с партизанами бипланы неплохо подходили. Такой сядет даже на лесную поляну и сможет с нее взлететь. Лишь бы летчик был смелый и умелый.

Холодной зимой 1941-1942 годов второго лейтенант Селиванов 65 раз сажал свой самолет в тылу врага, обеспечивая связь «Большой земли» с партизанскими отрядами и окруженными воинскими частями. Каждый вылет – как последний. Вернется ли?

Из письма жене: «Мурка, я очень жду от тебя письма, в котором ты напишешь, что ты собираешься ехать к нашим в Бийск, это нужно сделать обязательно. Ты там лучше отдохнешь, будешь иметь возможность больше отлучаться от ребят…Пиши чаще, а то ты что-то скупишься на письма».

Наверное, везло. Хотя 23 февраля, на 24-ю годовщину РККА, запросто могло все закончиться. Возвращаясь с боевого задания, У-2 был атакован вражескими истребителями. Единственная возможность выжить – прижаться к самой земле, чуть ли не цепляя верхушки деревьев. Уже разбит руль поворота и сильно повреждены плоскости. Управлять самолетом становится все труднее. Почти невозможно. Пилот тоже ранен. Еще немного и конец…

Как удалось оторваться, как удалось посадить свой «кукурузник» – непонятно. Всё, как во сне, всё – на уровне рефлексов. Но из этого боя он вышел победителем.

Из письма жене. «Добрый день, Мурка! Вот уже четвертый день, как я живу в доме отдыха. Откровенно говоря, первые дни хотел уехать обратно, так было скучно после фронтовой жизни. Просто я не знал куда деться, а сейчас стал немного привыкать. Беда вся в том, что ребята ухитряются днем спать, а я никак не могу. Когда все спят, скучно, а они, черти, как лягут, так до ужина дрыхнут».

Два жарких лета

После ранения – несколько месяцев службы в отдельной эскадрилье связи, затем – новое назначение. «Летающий танк» Ил-2 наша пехота любила. Штурмовики поддерживают огнем наступающие порядки, буквально висят над полем боя, не давая фашистам поднять головы. Уничтожают танки, машины, рассеивают, деморализуют целые воинские части. Но и потери в штурмовой авиации были просто сумасшедшие. В среднем, до своей гибели пилот Ил-2 совершал 13 боевых вылетов.

Из письма жене. «Добрый день Маруся! У меня сегодня какой-то день особенный, так хочется увидеть всех-всех хотя бы на час. Наверное, ты сейчас переживаешь какие-то трудности. Я живу в полном обеспечении, сыт и одет. Одно мучает: еще ни одного письма не получил. Все живу завтрашним днем, успокаиваю себя, что, наверное, завтра мне будет письмо».

Летом сорок третьего под Орлом было жарко. Немецкое наступление на Курской дуге уже захлебнулось, а вот выбить врага с занимаемых позиций еще предстояло. В небе над старинным русским городом – постоянные карусели из наших и немецких самолетов. Звенья штурмовиков утюжат передовую и ближайшие вражеские тылы. 15 июля 16 «илов» с ведущим капитаном Селивановым бомбили передний край вражеских частей, когда снаряд «зенитки» попал в его самолет. Началась детонация боекомплекта. Машина задымилась и начала терять высоту. Поддержали товарищи, выйдя из штурмовки, отогнали «стервятников» от командира. Не зря, значит, учил их этому маневру. И снова только исключительное мужество и необыкновенное мастерство спасло и его, и машину. Дотянули до аэродрома.

За летние и осенние бои его представили к Герою. Но где-то там «наверху», решили, что жирно будет. Хватит и «Красного Знамени». Резали его награждения не в первый раз. Обидно? Конечно. Но разве это главное? Столько еще боев! Только-только до Днепра фрица отогнали!

Из письма жене. «Мурка, ты пишешь, чтобы я рассказал о себе, да ведь, глупышка, я уже тебе писал, что меня наградили, ну а за что, ты сама должна знать, что за плохие дела не награждают».

Командиром полка он стал весной сорок четвертого. Под Могилевым. И пользуясь передышкой в боевых действиях, со всей ответственностью принялся за учебу молодого пополнения. Двенадцать пацанов-желторотиков. По сравнению с ними Селиванов – настоящий старик. Легенда. Столько боев, столько побед, стольких потерь фронтовых товарищей. Помнит все их лица. Поэтому к пополнению – со всей строгостью. Взлет, имитация штурмовки, посадка, разбор полетов. Действия в группе. Может эта учеба поможет, спасет в нужную минуту.

За два месяца нашего наступления в Белоруссии в его полку – минимум потерь. Но всех уберечь невозможно: три экипажа, шесть человек… С каждым из них 33-летний майор чувствует себя всё большим стариком.

Из письма к жене. «Я, Марьюшка, тебе писал, что ты меня не узнаешь. Я сам себя не узнал, когда получил фотокарточки: столько морщин появилось, просто стал старик. Ну а тебя я, как хочешь, разоблачу, хоть на километры будешь спиной ко мне стоять».

На подступах к Гданьску

За что его сняли с должности комполка? Правду теперь узнать невозможно. Это в небе всё ясно: здесь свои – там противник. На земле – намного сложнее. Но вдоволь подумать о несправедливости жизни просто не хватало времени.  У штурмана 43-го гвардейского штурмового авиационного Волковысского полка майора Селиванова забот хватает. Второй Белорусский фронт разрезает немецкую оборону, пробиваясь к Данцигу. Немец ожесточенно обороняется, переходит в контратаки. Есть работа для штурмовиков.

Зимой победного сорок пятого он неоднократно водил группы «ИЛов», выбивая немцев с позиций, уничтожая огневые точки, разбивая колонны вражеской техники. Скоро – уже немецкая граница. А там и войне конец.

Из письма жене. «А вот насчет того, что полтора месяца писем нет от меня, это, конечно, виновата почта, таких перерывов у меня не было никогда. Я иногда писал очень мало, но все же писал. Ты что-то у меня в последнее время стала чудачка». 

На завтра – начало общего наступления. А сегодня, 24 марта 1945 года – очередная штурмовка вражеских войск.

Анапский краевед Гегам Поладянц приводит воспоминания об этом дне сослуживца Селиванова летчика Бахтина: «В ходе Восточно-Прусской стратегической наступательной операции советским войскам предстояло разгромить группировку противника в Восточной Пруссии и северной части Польши. 24 марта 1945 года мы вылетели на штурмовку вражеских войск в район Данциг. Восьмерку Ил-2 возглавил гвардии майор Селиванов. После последнего захода на штурмовку слышу в наушниках:

– Бахтин! Принимай командование на себя…

Это были последние слова командира. Свой поврежденный самолет он направил на вражескую батарею… Мощный взрыв был трагическим салютом героическому экипажу.

Тем временем с командного пункта слышались в наушниках вопросы:

– Где Селиванов, почему молчит Селиванов?

С трудом для себя ответил:

– Нет у нас больше Селиванова.

Был приказ командования разыскать и доставить останки погибшего экипажа – командира и стрелка-радиста…Через несколько дней при участии авиаполка останки летчиков были похоронены в городе Грауденц».

Из письма жене. «Ты, Маруся, не беспокойся, меня не возьмет поганая пуля немцев!»

Через 6 дней наши войска заняли Данциг, польский Гданьск, окружив Восточно-прусскую группировку фашистов. Через 46 дней в небо взметнулись салюты Великой Победы. А через 136 дней Евграфу Иосифовичу Селиванову была присвоена высшая награда Советского Союза. Давно заслуженная золотая звезда встретила героя позже красной звезды на обелиске…

Подробности о военных подвигах отца Лариса Евграфовна узнала в 1966 году в Киеве на встрече ветеранов авиадивизии. Туда  она поехала с братом и своей 10-месячной дочкой. Истинная внучка прославленного воина там и сделала свои первые шаги!

На сегодня Селиванову посвящен стенд в краеведческом музее станицы Анапской, туда же семья передала часть писем и архивных документов. А 9 мая в бесконечной колонне «Бессмертного полка» вы сможете увидеть портрет улыбающегося майора авиации. Это его дочь снова встречает победу со своим отцом, которого ей так не хватало всю жизнь…