«Но хирург за работой, и смерть отступает». Рискуя жизнью, спасали раненых на фронте Семён и Тамара Сенченко

Эту удивительную супружескую пару в Анапе знали все. Они были наша краса и гордость. Фронтовой хирург Семён Сенченко и его боевая подруга и жена Тамара. Красивые, жизнерадостные, радушные, певучие. Наверное, только люди, видевшие в лицо смерть, могут так любить жизнь. Я сама бывала неоднократно в их гостеприимном доме. Даже сохранились воспоминания Семёна Ивановича и Тамары Георгиевны о войне. Ничего более пронзительного и искреннего не вспомню. На их счету не было сбитых самолетов или уничтоженных фрицев. А были лишь сотни и сотни спасенных жизней.

А накануне 80-летия Великой Победы мы снова в гостях в маленьком уютном доме на Протапова, где живет их дочь Татьяна Попова.

• 

• 
• 

• 

• 
• 

• 
• 

• 

Их свела война

– Папа и мама познакомились на фронте в 42-м, в 44-м поженились, – рассказывает Татьяна Семёновна. – Там были сильные бои, под Новороссийском, на Малой земле. Родители рассказывали, что когда они попали в окружение, то свои документы, комсомольские билеты сложили в одну жестяную коробку и закопали – там был, они говорили, то ли цементный, то ли кирпичный завод, рядом рос большой дуб, под которым они и зарыли эту коробку. Мы с сыном Андреем ездили туда года три назад. Увы, не нашли ничего. Ездили-ездили по улицам, вроде здание похожее нашли, но дуба не было.

Молодой хирург, выпускник Ленинградской военно-медицинской академии сибиряк Семён Сенченко и выпускница школы медсестер ростовчанка Тамара Трояк встретились в 1942 году в населенном пункте Адербиевка Краснодарского края, где былразвернут 356-й отдельный медико-санитарный батальон 216-й стрелковой дивизии 18-й Армии. Семен Иванович только-только прибыл на новое место службы из прежней 77-й дивизии, разгромленной немцами. В то время он был бравым капитаном медицинской службы, балагуром, душой компании, гитаристом, завораживающе пел романсы на стихи Есенина, так что не мог не покорить сердце красавицы Тамары. Их военно-полевой роман длился ровно два года. Посредине войны, страданий и смерти.

– Когда они только встретились, мама была санинструктором, точнее, это называлось «санитар-носильщик» – выносила с поля боя раненых, а ведь ей было всего девятнадцать, – замечает Татьяна Семёновна. – Вот такая была отважная девчонка. А потом ее поставили операционной сестрой, и она уже ассистировала отцу.

Их медсанбат принимал раненых с Малой Земли. Семён и Тамара работали вместе за одним операционным столом, при свете самодельного светильника, которые фронтовики наловчились мастерить из гильз. Операции и перевязки не прекращались даже во время обстрелов и бомбежек. В такие моменты главным было – спрятать поглубже собственный страх ив случае, если поблизости разорвется снаряд, прикрыть своим телом от осколков и пыли находящегося на операционном столе раненого.

– Был такой случай, папа рассказывал: однажды во время артобстрела снаряд попал в их палатку. Была очень тяжелая операция, он оперировал бойца, и вроде всё прошло благополучно. И только они с мамой вышли из палатки передохнуть – прямое попадание. Папу и еще одного врача тогда контузило, а бойца убило.

«Поцелуй меня, сестричка!»

Война закаляла, ожесточала, но почему-то – в отличие от нашей мирной действительности – не делала людей черствыми и бездушными. Тамара Георгиевна оплакивала на войне каждого погибшего, каждого раненого, которого не смогли спасти. Навзрыд, как самых близких и дорогих людей.

– Мама рассказывала. Это вот здесь было, под Новороссийском. Поступил в медсанбат моряк Тимченко из Абинска. Совсем еще мальчик, безусый. Мама говорит, такой красивый парень, и глаза синие-синие, прямо как море синие. У пего было проникающее ранение в грудь и живот. И, говорит, я знала, что парень умрет. Когда обход был, она подошла к нему, наклонилась, начала что-то поправлять. Он едва слышно прошептал: «Сестричка, Вы такая красивая. А я ушел на фронт, у меня еще и девушки не было. Вы можете меня поцеловать? Я с девушками еще не целовался. Я знаю, что умру». Она поцеловала его. И почти сразу он умер.

Здесь, же, под Новороссийском, Семёну Ивановичу и Тамаре Георгиевне довелось оказывать медицинскую помощь будущему маршалу Гречко. У него была небольшая контузия и ранение в руку. Кстати, по окончании войны маршал разыскал Сенченко, позвонил бывшему тогда первому секретарю крайкома партии Медунову и попросил его пригласить супругов на празднование Дня освобождения Новороссийска, куда собирался сам приехать. Да и годы спустя маршал никогда не забывал лично послать своим старым друзьям открыточку ко Дню Победы.

Кстати, в Анапу их санитарный батальон не входил. Медсанбат был размещен в Раевской, куда день и ночь поступали раненые из Анапы.

– Они очень много оперировали. Однажды, это было уже в Севастополе, папа стоял у операционного стола три дня, не отходя почти. За это он впоследствии получит медаль «За отвагу», – продолжает свой рассказ Татьяна Семёновна. – Вот, и когда бой немножко поутих – у них там, мама рассказывала, палатка была, куда они складывали бинты: стирали, сушили, кидали туда, а потом, кто свободен, сидел и сворачивал их. И в эту палатку пришла санитарка за бинтами. Только она наклонилась, как в ворохе бинтов кто-то зашевелился. Она как закричит! А это папа упал без сил туда и спал. И его засыпали сверху бинтами.

Перешла «гнилое море»

Тамара Трояк стала первой женщиной, форсировавшей Сиваш. К ноябрю 1943 года под напором наших войск фашисты отступили в Крым и окопались там. Враг тщательно охранял все подходы к полуострову, кроме одного – со стороны Сиваша. Германское командование считало залив непреодолимым для армии с тяжелой техникой. Действительно, Сиваш, который называли «гнилым морем», был неглубок, но на дне его, покрытом полуметровым слоем вязкого ила, встречались ямы глубиной до трех метров. Однако советские войска смогли преодолеть Сиваш. Люди шли цепью, крепко держа друг друга за руки и помогая проваливающимся товарищам.

Тамара Георгиевна вспоминала, как шла следом за пехотой вброд, по пояс в холодной воде, с тяжелой сумкой с медикаментами. Когда достигли берега, там уже находились успевшие переправиться части нашей дивизии. Раненые стонут, кричат. Какой-то офицер стал всех успокаивать: «Не волнуйтесь, пришла медсестра».

Эти взрослые мужчины верили, что хрупкая девчушка поможет им, защитит от пуль. Под утро стали готовить раненых к погрузке на понтонные лодки, чтобы потом переправить назад через залив, в Новониколаевку. Ночь была светлая, лунная. Но тогда это было некстати. Не раз бывало, когда нагруженная лодка тонула от вражеского снаряда. Беспомощные раненые гибли. Тамара знала, о чем думали сидящие или лежащие на берегу, но ничем не могла помочь. Часов в 8 утра были готовы две лодки. А вскоре заговорили вражеские орудия. Снаряды разрывались в море, вода кипела.

Когда закончился артобстрел, Тамара лодок не увидела; обе были уничтожены. Она обрабатывала раненых на берегу н плакала. В конце концов, она ведь не железная, она обыкновенная девушка, у которой за плечами всего-то несколько месяцев войны. Много часов она крепилась, чтобы не выдать своего состояния раненым, но сейчас дала волю слезам. Уже потом генерал-майор Милюков скажет: «Вы знаете, какая это необыкновенная девушка? Героическая!». Тогда Тамару Георгиевну Сенченко представили к ордену Красной Звезды.

• 

«Они лежали на соседних столах»

«Страшное время. Жестокое. Такое не забывается, – вспоминал Семён Иванович во время последнего нашего интервью. – Воевали у нас в дивизии молодые муж с женой. Он – снайпер, она – журналист дивизионной редакции. Коса у нее была русая, толстая такая. Ранило их обоих в одном бою. Я оперировал сначала его, а потом ее, ей пришлось ногу ампутировать. Они лежали рядом, на соседних столах и держались за руки. Он умер прямо на столе. Долго после этого еще не хотел руку жены «отпускать». С трудом вырвали. Позже и она умерла. Все звала: «Андрей, Андрей!».

Невозможно подсчитать, скольким раненым спасли жизни Семён Иванович и Тамара Георгиевна, сколько за их плечами бессонных ночей, перевязок, операций, спасенных и оплаканных бойцов. На вопрос о самом страшном дне войны Тамара Георгиевна тогда сказала:

«На войне всегда страшно. Страшно было под Сапун-горой, когда немцы расстреливали нас сверху, а мы все-таки ее взяли. Там сейчас стоит стела, на которой в числе других высечены и наши с Семёном Ивановичем имена. Страшно, жутко было, когда мы входили в Мелитополь, встречая на каждом шагу виселицы с детьми, женщинами, стариками. Даже колодцы были завалены трупами. Не дай Бог такому повториться».

Два медовых дня

В 1944 году, находясь в Симферополе, они решили пожениться. Официально загс тогда не работал, однако там постоянно дежурила бабушка-сторожиха, которая и принимала редких посетителей. Наши герои выпросили па складе буханку хлеба, баночку консервов и отправились к этой бабушке в загс с просьбой расписать их. Долго отговаривала молодых старушка: «Куда ж вы, деточки, жениться, война ведь, убить могут». Семён Иванович тогда, почти как в фильме «В бой идутодни старики», ответил: «Вот именно, что могут убить. Если суждено нам погибнуть, то уже как мужу и жене». А в медсанбате к их возвращению настоящий пир приготовили, с кашей, хлебом и вином. И еще медовые два для им устроили – не разрешали оперировать.

А у той бабушки, которая молодым долгой счастливой жизни пожелала, должно быть, легкая рука была. Миловал их Бог. Один раз только, после форсирования Сиваша, Тамара Георгиевна получила осколочное ранение в подбородок – любящие руки Семена Ивановича всё залечили. И было бы ранение в грудь. Однако спас орден Красной Звезды, в который угодил осколок – тогда оплавился один луч звезды.

Вместе воевали они на Южном, Юго-Западном, Северо-Кавказском, 4-м Украинском, 1-м Прибалтийском, 2-м и 3-м Белорусском фронтах. Освобождали Северный Кавказ, Крым, Украину, Белоруссию, Польшу, Прибалтику. С боями дошли до самого Кёнигсберга. И Тамара Георгиевна, и Семён Иванович были награждены медалями «За оборону Кавказа», «За отвагу» и орденами Красной Звезды.

Шесть тысяч операций произвел за время войны доктор Сенченко. И всегда рядом с ним была сто помощница, верная спутница, супруга Тамара.

• 
• 

• 

• 
• 

• 

• 
• 
• 

«У папы руки»

А потом была долгожданная, выстраданная Победа. И работа в Певеке на Чукотке, в больнице отдельного лагерного пункта. В 1955-м они приехали жить в Анапу. Около тридцати лет заведовал Семён Иванович Сенченко, заслуженный врач РСФСР, хирург высшей категории, хирургическим отделением ЦРБ. До самого ухода на пенсию. Через его талантливые руки и отзывчивую к чужому горю душу прошли многие и многие анапчане. А хирург он был уникальный – сделал первую в крае операцию на сердце.

– Да, он и маму на фронте спасал от перитонита, и меня оперировал! У меня тоже аппендикс был, и опухоль была, тоже он вырезал, – замечает Татьяна Семёновна. – Хоть и говорят, что хирурги стараются близких не оперировать, он немножко другой был, сильный очень человек. И дети мои запомнили его, как сильного дедушку. Он сам любил ходить по набережной, у моря и всегда брал с собой мальчиков. И нырять дедушка их учил, и плавать. Он вообще был главным в их жизни мужчиной, примером во всем. Но что касается что-то починить, отремонтировать – это больше мама. Она всегда говорила: «У папы руки, ему ничего делать нельзя». Он только оперировал. Поэтому все руками делала мама. Она ему и по жизни ассистировала.

Как говорит дочь героев, у Тамары Георгиевны образовалась экзема на руках от растворов, которыми они на фронте руки обрабатывали, поэтому после войны в медицине больше не работала. Трудилась администратором турбазы «Высокий берег».

– Папа был знаменитый хирург, почетный гражданин Анапы, а мама была просто его жена, – улыбается Татьяна Семёновна. – Сейчас понимаю, как мало мы расспрашивали их. Хотя у нас очень радушная семья всегда была, и всегда было много гостей. Ну и, естественно, обязательно заходила речь о войне. Поэтому я слышала много случаев. И папа вспоминал, и однополчане приезжали – рассказывали. И всегда, если мама плакала, когда что-то рассказывала, я тоже плакала. Мне всегда казалось, что я была там с ними, я все это пережила. Да и до сих пор это чувство осталось.

Сама Татьяна Семёновна Попова вот уже 50 лет работает в системе Роспотребнадзора. Кстати, награждена медалью «За возвращение Крыма» и благодарностью от Анны Поповой. В 2014 году ездила в составе группы по обследованию учреждений СЭС по всем городам Крымского полуострова.

– В Пятихатках есть улица Семёна Сенченко, так что имя его увековечено. Вот чего мне хотелось бы сейчас, в год 80-летия Победы – поставить папе и маме таблички на кладбище, что они участники Великой Отечественной войны, герои-освободители.

А лучшая память о нем, говорит дочь героев – она в сердцах людей. О нем даже стихи слагают. Вот такие, например, строки, принадлежащие перу поэта Владимира Засухина:

Над Анапой багряное солнце встает,

Новый день па Земле наступает,

Но хирург за работой. Он вахту несет,

И поэтому смерть отступает!